– Сейчас впервые в истории человечества четверть всего населения планеты – молодежь. Что это вообще означает для Земли?

– Да кучу всего. Начнем с того, что на планете страшно вырос темп. За последние 20 лет наша жизнь изменилась сильнее, чем за полтора столетия до этого. Но при этом у нас сейчас самое непонятное и самое непонятое молодое поколение за всю историю. Из-за этих сумасшедших скоростей изменений существует просто небывалый разрыв между молодежью и теми, кто находится у власти. Так быть не может, нам нужно как-то адаптироваться и уменьшать эту пропасть.

Вот просто один небольшой пример: с одной стороны, к 2025 примерно 75% всего рынка труда будут миллениалы. С другой, безработица среди молодежи еще никогда не была настолько серьезной. Возьмем даже Украину: насколько я знаю, такая безработица у вас постоянно растет и сейчас около 22-23%. У нас в Черногории молодых людей, которые не учатся и не работают – 28,5%. Получается, что почти треть нашей молодежи просто ничего не делает.

– А это вообще проблема молодежи, которая ни черта не хочет делать, или проблема системы?

– Ну, знаете, это вопрос на миллиард. Это колоссальная комбинация из множества самых разных факторов. Темпы изменений в нашем мире совершенно не поддерживаются системами образования. То, чему учат в школах, имеет крайне малое отношение к тому, что потом понадобится в реальном мире. Я видел результаты одного масштабного опроса украинской молодежи – 33% считают, что их образование абсолютно бесполезно. По их мнению, они не учатся ничему, что потом пригодится в жизни. И, в принципе, такая же ситуация по всему миру. Я упоминал, что 12 лет сам был частью этой образовательной проблемы, так что поверьте мне – дела плохи.

Еще одна часть беды – то, что пенсионный возраст стабильно повышается, но новые рабочие места при этом создаются недостаточно быстро.

И третье – то, что меняется вообще вся экономическая система. Смотрите, типичный миллениал к 32 годам поменяет четыре работы. Четыре! При этом поколение, скажем, моих родителей к концу карьеры меняло рабочее место всего дважды.

Все это ведет к gig-экономике (частичная занятость и экономика коротких контрактов. – Platfor.ma), когда вы большую часть времени фрилансите и должны быть готовы молниеносно менять сферу деятельности, навыки и умения.

При этом многие молодые люди довольно правильно полагают, что власти о них не заботятся и не помогают. Они чувствуют себя брошенными. Это порождает апатию и приводит к тому, что, как я уже упоминал, треть молодежи просто ничего не делает.

– А если брать современную молодежь, то она как-то кардинально отличается от прежних поколений?

– Вы задаете вопрос, в ответе на который у меня есть шанс обидеть вообще всех. Средний бебибумер, рожденный в середине 20 века, мог позволить себе образование, покупку дома, две машины, большую семью с собачкой – и все это с одной хорошей зарплаты. Любой миллениал сейчас имеет перед собой замечательную перспективу окончить университет с долгами на шестизначную сумму, которые, в принципе, непонятно как гасить. Купить дом? Вряд ли когда-либо в жизни. Постоянная хорошая работа? Зыбкие надежды. Сравнивать разные поколения, когда условия их жизни настолько разнятся – так себе идея.

При этом будет не совсем верно говорить, что нынешняя молодежь ленивая. Она работает не менее тяжко, чем предыдущие поколения, беда в том, что требования к их умениям и необходимость постоянно адаптироваться к чему-то новому – беспримерны в человеческой истории.

Но я, конечно, не хочу никого оправдывать. У миллениалов куча не самых лучших особенностей. Им зачастую плевать на корпоративную культуру, они требуют от работы огромного количества свободного времени и упорно надеются заниматься исключительно тем, что им нравится. Да и адаптироваться к нынешнему темпу изменений им бывает лень.

А впереди у нас еще и поколение Z, для которых цифровые технологии – это вещь, абсолютно привычная с пеленок. Их перспективы на рынке труда вообще представить сложно. Вполне возможно, что работать кем-либо им придется всего по году-два, а затем переучиваться и искать что-то новое.

– А молодежь из разных стран отличается? У них больше общего или разного?

– Думаю, у них больше общего, чем у какого-либо поколения в истории человечества. Интернет и массовая поп-культура заполонили весь мир. В какой бы стране вы ни оказались, скорее всего, столкнетесь с примерно одинаковыми увлечениями в музыке и кино. У них приблизительно одни и те же глобальные лидеры мнений, они либо очень мало, либо совсем не смотрят телевизор.

Французский футболист Антуан Гризманн праздновал голы жестикуляцией из игры Fortnite. Так вот большинство болельщиков старше 35 вообще не поняли, что это он такое делал, тогда как молодежь просто сходила с ума от восторга. И по всему миру она делала это одинаково.

– Хорошо, проходит полтора десятка лет – и эта молодежь приходит во власть. Есть вероятность, что им будет вообще плевать на такое понятие как «государство»? Что им будут ближе и роднее глобальные бренды вроде Nike, Канье Уэста, «Ювентуса»?

– Так, судя по всему, вы этим интервью хотите лишить меня работы. Действительно, разнообразные опасения по поводу этого поколения – очень серьезные. И правда есть риск, что классические разделения и границы им совсем не близки. Но тут нужно учитывать одну штуку: всегда и везде в 20 лет люди были революционерами, а в 40 – консерваторами. Поэтому кто знает, что случится, когда миллениалам стукнет побольше лет. На данный момент выглядит, что их переход к более консервативным идеалам происходит медленнее, чем у всех предыдущих поколений.

Лично мне кажется, что отход от националистических воззрений, возможно, пошел бы нашему миру на пользу. Мы как никогда близки к отмиранию понятия «граница» или «страна», но это все еще огромнейший путь, так что пока говорить о таком рано.

Даже те, кто действительно уделяет внимание образованию, обычно к 30-32 годам выходят на некое плато. Предыдущие поколения тоже подобным страдали, но разница в том, что они могли себе это позволить. Нынешние темпы такого шанса не оставляют. Не развиваешься? Тебя просто заменят.

– Какие навыки или знания сейчас стоит искать молодежи, чтобы точно стать успешными?

– Ох, еще один сложный вопрос. Ладно, есть, пожалуй, несколько пунктов, которые точно стоит учитывать молодым людям.

Первое – это уже своеобразное клише, но все же: нужно научиться учиться. Мы уже говорили, что к 32 годам большинство миллениалов четырежды сменят род деятельности. Каждая новая работа в любом случае потребует некоего обучения и тренировки. Так что придется быстро познавать новое – иначе тебя просто моментально обгонят.

Второе – обязательная работа над коммуникационными навыками. Все дело в том, что у них будет намного больше общения, чем у предыдущих поколений. Дополнительная сложность в том, что у молодежи с этим часто беда – многие из них привыкли не разговаривать, а печатать. Только не нужно ныть, что, мол, молодежь совсем не умеет общаться, они все время в телефонах. Это крутой навык, он очень часто будет помогать в работе. И все же живое общение будет оставаться очень важным, это надо уметь.

Третье – воспринимать иное. Что угодно: расу, национальность, религию. Мир еще никогда не был так переплетен, мы будем все больше и больше сталкиваться с совсем другими людьми и воззрениями. Это нужно учитывать. Тем более, что в Восточной Европе с этим есть определенные сложности.

Четвертое – беспрерывное самосовершенствование. Даже те, кто действительно уделяет внимание образованию, обычно к 30-32 годам выходят на некое плато. В этот период количество прочитанных книг и времени, отведенного на саморазвитие, очень часто уменьшается. Обычно к этому возрасту уже есть определенные успехи в карьере – и тут люди останавливаются. Предыдущие поколения тоже подобным страдали, но разница в том, что они могли себе это позволить. Нынешние темпы такого шанса не оставляют. Не развиваешься? Тебя просто заменят.

Пятое – язык. Особенно серьезно эта проблема стоит в Восточной Европе. И в Украине тоже – у вас огромный процент молодежи не может нормально говорить на английском. В современном мире это базовый навык.

Шестое – soft skills, навыки работы с людьми. Опять-таки, для нашего региона это особенно важно. Вы в Украине очень круты в науках, инженерии, ИТ, но что у людей с навыками коммуникации, работы в коллективе, умением решать конфликты и тому подобным? Подобные вещи становятся все более важными в любой сфере.

Диплом – не аргумент ни для кого. Если начиная со старшей школы вы не подрабатываете хотя бы летом – вы оказываете себе довольно паршивую услугу. Любая работа или стажировка – это невероятно важно.

 

– О многом из этого в украинских, да и многих мировых, университетах, не особенно задумываются. Как вообще быть с вузами в современном мире?

– Вот, кстати, еще одна штука, о которой, пожалуй, стоит упомянуть – это нетворкинг, налаживание связей в сообществе. И один очень-очень большой плюс от университетов – именно нетворкинг. Если бы я выбирал главную пользу от нынешних вузов, то назвал бы именно это. В остальном все сложно. Идеальны ли университеты как способ получить актуальные знания? Определенно нет. Бесполезны ли они в этом плане на 100%? Я бы сказал, что нет.

Возьмем, например, тот аспект, что в 18-19 лет немного найдется людей, способных на такую дисциплинированность: три-четыре часа в день посвящать получению новых знаний. Высшее образование это все-таки обеспечивает. Так что я бы подытожил так: да, в университеты все еще стоит идти. И добавить к ним онлайн-курсы и другие способы саморазвития.

– А что в целом думаете об онлайн-курсах (вот тут, кстати, можно почитать наш разговор с основателем Prometheus Иваном Примаченко. – Platfor.ma)?

– За последние десять лет уровень такого образования вырос просто грандиозно. Вы можете выбирать из практически неограниченного количества курсов разной сложности и длительности. Я уверен, что это отличный способ дополнить ваше образование хорошими актуальными знаниями. Но полностью заменить классическое университетское образование – вряд ли.

– Хорошо, вот я окончил университет, прошел онлайн-курсы. Как потом устроиться на нормальную работу, если все хотят сотрудника с опытом?

– Так у вас уже должен быть опыт к тому моменту.

– То есть ваш совет – работать параллельно с учебой?

– Это не совет, это необходимость. Просто примите это как данность: после университета вас никто на нормальную работу не наймет. Диплом – не аргумент ни для кого. Если начиная со старшей школы вы не подрабатываете хотя бы летом – вы оказываете себе довольно паршивую услугу. Любая работа или стажировка – это невероятно важно. Если из-за этого ваша учеба в университете затянется на пару лет, ничего страшного. К моменту получения диплома у вас уже должно быть хотя бы пару лет любого подобного опыта.

– В Украину вы приехали запускать программу UPSHIFT. Расскажите, что это и зачем оно нужно молодежи?

– UPSHIFT – это наш способ развивать soft skills и решать проблемы взаимодействия в современных обществах.

– Как это будет выглядеть в Украине?

– Мы хотим помочь ребятам из не самых привилегированных групп. Все ведь начинается с самого детства. Если ребенок растет в семье, где у обоих родителей хорошее образование, то очень высока вероятность того, что к трем годам он услышит и узнает довольно большое количество слов. Если ребенок из бедной семьи, то у него может и не быть каких-то серьезных проблем с воспитанием или любовью родителей – но им все равно нужно работать по 10-12 часов в день просто чтобы выживать. И в результате в трехлетнем возрасте такой ребенок уже может отставать от сверстников.

UPSHIFT проводил исследования и выяснил, что вторая декада – с 10 до 19 лет – это невероятно важно. Это уникальный шанс побороть недостатки воспитания в более молодом возрасте. Как все выглядит: мы приезжаем в разные страны, берем некую проблему и вместе с молодежью пытаемся решить ее, заодно развивая нужные навыки: критическое мышление, проектный менеджмент, работу в команде, бюджетирование. Все это будет очень полезно в дальнейшей жизни – и все это в развлекательной форме, так что ребята даже не осознают, что они на самом-то деле учатся.

– А можете привести пример, как UPSHIFT кому-либо реально помог?

– Например, однажды к нам на программу приехал парень, которого все его учителя называли очень проблемным и не советовали брать. Он был очень умный, но вот с дисциплиной – беда. Нам удалось увлечь его проектом улучшения взаимодействия с муниципальными службами, после чего он попал на хакатон, где один из судей предложил пройти стажировку в его ИТ-компании. Сейчас это студент третьего курса в технологическом университете, который параллельно занимает хорошую должность в этой ИТ-компании.

Но что мне больше всего нравится в этой истории – так это то, что его проект в UPSHIFT вообще-то провалился. Его не удалось воплотить в жизнь – но для нас это не так уж важно, все дело в развитии личности. Ведь все-таки благодаря этой программе жизнь парня изменилась к лучшему.

А одна девушка занималась у нас проектом урегулирования межэтнических и межрелигиозных конфликтов в школах. Ей так понравилось, что она потом поступила в университет на международные отношения, выиграла почетную награду за общественную деятельность и сейчас едет в США по грантовой программе, чтобы продолжать обучение.

Это, конечно, уникальные примеры, когда все сработало хорошо. Но прелесть развития soft skills в том, что мы считаем успехом не только их. Мы никогда не знаем, где пригодятся полученные навыки и умения. Но мы знаем, что они останутся с нами на всю жизнь.

Прочесть интервью на украинском языке можно здесь.

Команди з Харкова можуть подавати заявки до 26 вересня.