Владимир Федорин: «Демократия – это постоянная включенность в то, что происходит»
По четвергам Platfor.ma проводит встречи с людьми, которых мы уважаем за талант и интеллект. В рамках благотворительного марафона в поддержку нашей краудфандинговой кампании на Big Idea (http://biggggidea.com/project/589/) лучшие люди страны рассказывают о том, как добиться успеха для себя и для Украины. Первым лекцию для друзей Platfor.ma прочел бывший главный редактор Forbes Владимир Федорин, который рассказал о том, что случится, когда революция в Нидерландах дойдет до Москвы, как Кучма общался с олигархами и что ждет украинский Forbes.
Мы видим, как на наших глазах реализуется злая утопия. Может ли реализоваться добрая? Конечно, с точки зрения вечности все будет хорошо. Если мы посмотрим на движение свободы по европейскому континенту, то все началось на его окраинах – с буржуазной революции в Нидерландах. Потом через Францию распространилось дальше, свобода завоевала континент, отхлынула назад, но оставила после себя кодекс Наполеона, республиканские идеалы. Затем прошла серия революций XIX века. Уже в XX веке борьба за свободу и европейские ценности докатилась и до СССР. Вот теперь то, что начиналось когда-то в Нидерландах, дошло фактически до того, что Москва считается задним двором. Так что это движение не остановить, вопрос лишь в том, случится свобода сейчас или через десятилетие.
Китай начинал с гораздо более низкого уровня, чем Украина. По сути, для своей модернизации Китай использовал тот ресурс, который СССР в тридцатые годы тоже использовал, но самым брутальными и неэффективным в долгосрочной перспективе способом. А Китай за счет урбанизации, перетока своих идей из малопроизводительной деревни в высокоэффективные и экспортно-ориентированные города за двадцатилетие вырос по уровню благосостояния – подушевого ВВП – почти в десять раз.
Украина же – самая медленно растущая страна среди всех, кто начал побег из социалистического ада в конце восьмидесятых–начале девяностых
Лидеры украинского политикума: и те, кто плохо воспользовался своими шансами, и те, кто воспользовался ими хорошо – и те, и другие были слишком снисходительны к относительным неудачам Украины. Виктор Ющенко говорил, что Шевченко, Петлюре и Мазепе было во стократ тяжелее. Но вот Яценюку и Турчинову, думаю, впору примерять на себя одежду именно кого-то из вышеперечисленных персонажей. Как и любому лидеру, который, я надеюсь, появится после президентских выборов.
22-летие украинского капитализма можно обозначить одной фразой – капитализм для своих. В своих мемуарах «После Майдана» Кучма, который, как теперь уже понятно, был самым успешным украинским президентом, очень жестко ругает победителей Оранжевой революции. И, надо признать, было за что. Также он пишет, почему при президенте Кучме не произошло честной и прозрачной приватизации. Почему к приватизации индустриальных гигантов не были допущены глобальные компании, которые могли бы принести не только деньги, но и ноу-хау и цивилизованные методы ведения бизнеса. Почему Украине не пошла по пути Польши и Венгрии. Для Кучмы, как и для Ельцина, Лукашенко и среднеазиатских лидеров, то есть большинства лидеров на постсоветском пространстве, вопрос сводился сугубо к политэкономическому выбору: можешь ты контролировать тот крупный капитал, который появляется в результате приватизации, или не можешь. И Кучма объясняет, что «своего» капиталиста можно пригласить в кабинет на рюмку чаю и сказать, что, дорогой, вот, государство позволило тебе сделать то и это, а ты теперь прояви свою социальную ответственность и иди поднимай какой-нибудь тракторостроительный завод.
Теперь мы можем подвести некий промежуточный итог. Мы видим, что такой капитализм для своих не трансформируется безболезненным эволюционным путем в нормальный, в общество открытого доступа, где производство благ и конкуренция регулируются свободным рынком, а не политическими связями.
С проблемой «своих» капиталистов Украине придется что-то делать
Если Украина хочет сохраниться как состоявшееся государство, как успешная страна, то она должна выходить из этого кризиса, по сути, превращаясь в восточноевропейского «тигра», переходя на траекторию очень быстрого роста в 7-9% ВВП в год. Что нужно сделать, чтобы Украина стала таким «тигром»? Без массированной международной помощи вернуть доверие частного капитала будет очень трудно. Поэтому, когда западные и восточные партнеры говорят про План Маршалла – это правильная цель. Украинская дипломатия должна ставить задачу максимально быстрого формирования пакета международной помощи, по сути, привлекая не только деньги, но и техническую экспертизу и лучший международный опыт. В какой-то мере, даже вводя в стране элементы внешнего управления. Потому что, как ни горько это признавать, у Украины просто нет времени, чтобы эволюционном путем возвращать доверие к своей политической элите. Визит Джо Байдена показал, что Запад поддерживает Украину, но правительству нужно предпринимать гораздо более решительные подходы в борьбе с коррупцией. По сути, на то, чтобы убедить мир в том, что Украина способна не потерять еще одну возможность, нужно делать что-то исключительное.
Несколько недель назад я беседовал с одним из кандидатов в президенты Украины, и мы обсуждали, на какой платформе можно консолидировать всю страну. Я спросил его о коррупции. «Ну, про коррупцию уже столько всего сказано, что никого этим не увидишь. А по соцопросам людей больше всего волнуют цены и низкие зарплаты», – ответил он. Я специально не называю имени политика, скажу только, что это не первая двойка, но, судя по тому, как ведут себя лидеры гонки, они думают так же. И не видят антикоррупционную повестку как средство сплотить страну.
А ведь нужно, чтобы те политики, за которых Украина будет голосовать, сделали борьбу с коррупцией серьезным, зонтичным брендом во всех своих действиях, в объяснении людям, что на самом деле и зарплаты, и цены, и масса других жизненных обстоятельств, которыми мы недовольны – все это напрямую связано с запредельным уровнем коррупции.
Почему Майдан-2004 не привел к выходу Украины на ту траекторию, по которой развивается Восточная Европы? На мой взгляд, проблема в том, что в 2005 году те гражданские силы, которые были на Майдане и привели к победе коалицию, слишком рано успокоились. Это довольно типично для жителей постсоветских стран, думать, что гражданский долг – это только прийти на выборы. На самом деле демократия – это постоянная включенность в то, что происходит в стране. Теперь мы видим, что гражданское общество не сбавляет оборотов. Очень важно, чтобы гражданские организации, просто граждане, которые помогали Майдану, понимали, что даже после того, как ситуация будет урегулирована, терять бдительность нельзя. Нужно взять за правило какую-то часть своего временного бюджета тратить на ту или иную волонтерскую деятельность, связанную с мониторингом действий власти.
Если снова забыть о политике на три-четыре года, есть риск, что через эти несколько лет никакой политики уже не будет
Я не знаю примеров успешных реформ судебной системы на постсоветском пространстве. В той же Грузии реформаторы признают, что серьезных изменений судебной сферы не произошло. На закате правления Саакашвили там предпринимались попытки ввести отдельные элементы англо-саксонской системы правосудия в городе мечты Лазике, но после его поражения на выборах речь об этом уже не идет. Как именно проводить реформу – это предмет для огромной дискуссии. Нужно очень жестко мониторить судебные решения и отбор кадров в этой сфере. Здесь нет царской дороги, следует действовать с помощью бдительности, гражданской ответственности и зрелости. Это сложно, затратно по времени, но без этого ничего хорошего не получится.
Я надеюсь, что в ближайший месяц-полтора американский издатель Forbes Media обретет нового хозяина и им будет немецкая издательская компания Axel Springer. Это компания с очень трепетным отношением к журналистским стандартам, которая может извлечь из сильного и глобального бренда Forbes наибольшую ценность. Понятно, что после этого в Украине стоит ожидать достаточно радикальных изменений в плане того, кто и как это издает.
Если же говорить в общем, то мне кажется, что мы вступаем в эпоху, когда мир воспевания зримых проявлений богатства и успеха переходит к более глубокому понимаю того, что такое предпринимательский капитализм, что такое успех не только в бизнесе, но и в других областях жизни. В этих условиях бренду Forbes, слишком жестко ассоциирующемуся со сверхбогатством, придется нелегко. При высоком рейтинге у него и сейчас большой антирейтинг, который, боюсь, в дальнейшем будет только расти.
