«Все законы и запреты надо сжечь и написать заново»: Чичваркин, Корогодский и Иваненко о сексе и цензуре
Сегодня в креативном пространстве Fedoriv Hub при поддержке Helen Marlen Group прошла встреча Sex Pop Culture Public Talk. Украинские и зарубежные лидеры мнений обсудили вопросы допустимости обнаженного тела, откровенности и цензуры. Platfor.ma записала самые интересные высказывания Влада Иваненко, Гарика Корогодского и Евгения Чичваркина.
Влад Иваненко, главный редактор Playboy
На первой обложке Playboy была Мэрилин Монро. Тогда были совсем другие стандарты красоты – она не худая, едва ли не полтора метра ростом, не 60-90-60 – что, кстати, абсолютно глупый стандарт. В начале 70-х годов на обложке появилась первая темнокожая модель. В восьмидесятые мы ставили на первую полосу просто лицо супермодели Синди Кроуфорд, без какой-либо наготы. В 2009 лицом номера была мультяшная Мардж Симпсон. Да и вообще не всегда у нас были женщины – в шестидесятые, например, на первой полосе был антропоморфный кролик, лежащий в портретах красивых девушек.
Не так давно португальский Playboy закрыли, когда на обложке вышел человек, похожий на Иисуса, который помогал татуированной девушке уснуть. Playboy вообще часто сталкивался с цензурой – у нас изымали тиражи, наше издание целофанируют, чтобы без покупки его нельзя было полистать. Нам знакома эта тема.
В марте 2016-го года журнал серьезно изменится. Американская сторона решила вообще отказаться от фотографий голых женщин. Теперь Playboy будет больше напоминать женские журналы – у нас станут выходить женщины в красивом белье. Понятно, что при конкуренции в 50 журналов на Западе это может и быть правильным ходом. Но Playboy в Украине и России останутся прежними, с красивыми женщинами с грудью и разными другими формами. Мы всячески отбиваемся от этих новшеств – и нам удается.
Нужен ли орган, который будет контролировать цензуру? Не думаю. В прессе нужно просто смотреть на тиражи – именно они определяют, нужен ли журнал. Тиражи – это честный отбор, а вовсе не четыре мудака, которые сидят в какой-то комиссии и определяют, что можно, а что нет. Красивая эротическая фотография так или иначе будет жить всегда – в интернете ли, в журнале или еще где-либо.
Гарик Корогодский, предприниматель
К моему огромному счастью, меня нельзя запретить, я не официальный. Мне можно только поставить на вид либо высказать мнение, которое я все равно не учту. Когда я занимался своей «избирательной компанией» (Гарик Корогодский активно использовал в Киеве провокационную наружную рекламу о своем баллотировании на пост мэра, хотя на самом-то деле не избирался. – Platfor.ma), меня пытались стыдить. В ответ я задал вопрос: как они мастурбируют. Потому что это делают все. Хорошо, если они используют обложки Playboy. Но если они используют свои передовицы, то извращенцы не мы, а они.
В рекламной компании мэрства я столкнулся с владельцами рекламных носителей. Так вот, ни одна компания не сказала мне «нет» и не включила мне традиционные завышенные расценки на политрекламу – все сказали: «Фух, наконец-то!» Все хотели выдохнуть от этого существующего рекламного ужаса.
Еще одна моя любимая тема – это благотворительный фонд «Жизнелюб», где мы пытаемся украсить жизнь людей на пенсии. Вот за это я отгребаю по-полной, потому что сделал стариков фриками. Старики – это я условно говорю, они все молоды, просто им за 80 лет. Нужно было видеть их, к примеру, на фотосессиях – они просто оживали. Теперь их зовут на все каналы, при этом у них свой райдер с гонораром, такси и едой.
Один 86-летний мальчик на днях как-то так грустно сказал: «Что-то я понял, что серьезные отношения – это не для меня». После 60 лет он понял, что художник – начал рисовать, у него свой блог, визитки. Со всеми этими взрослыми мальчиками и девочками мы будем делать эротическую фотосессию. И я уверен, что мы дорого ее продадим какому-то изданию. Все ждут с нетерпением.
Многие говорят, что гей-парад – это хорошо и признак зрелого общества. Скажу непопулярную для прогрессивной общественности вещь: я за секс-меньшинства, но против гей-парадов. Ведь больше ни у каких меньшинств нет права проводить парады. Я считаю, что если человек принадлежит к ЛГБТ, то его личное дело. Но рекламировать такое не надо. Я не хочу, чтобы запрещали гей-парад, я хочу, чтобы не было причин его запрещать.
Евгений Чичваркин, предприниматель
Что произошло, когда рушился «совок»? Все, с чем он ассоциировался, мы воспринимали в штыки. Мне тогда было 17 лет, и я четко помню, что все старое советское – все это было плохо. Помните, была песня, которую пели самые известные рокеры – «Все это рок-н-ролл»? Так вот, там были строчки: «Ну а мы, ну а мы, педерасты, наркоманы, нацисты, шпана». То есть даже нацисты считались более или менее приемлемыми – главное, чтобы против СССР. И если посмотреть на выступления той же ныне страшно провластной группы «Алиса» в 91-м году, то оттуда до факельного шествия 30-х – буквально один шаг. Если ты ломал парадигму, выступал против запретов – ты был наш. В тот момент все, что касалось мата и обнаженки, было для нас хорошим.
В 1997 мы создали «Евросеть». В 2000 у нас вышла нашумевшая реклама про цены. Кстати, это была не первая скандальная – еще до этого у нас на билбордах была какая-то чудовищная девушка-кентавр с кучей рук и ног и с Nokia. Мы специально сделали ее отвратительной и раздражающей, чтобы зацепить. Но когда мы сейчас видим что-то такое, то это уже кажется провинциальным и устаревшим.
Нужен ли специальный орган, который бы следил за нравственными нормами и тому подобным? В Гонконге вообще нет закона, запрещающего демонстрацию секса. Во всех самых туристических местах продаются, к примеру, такие костяные штучки, на которых вырезаны сцены секса – и никого это не шокирует. Это нормально, именно так получаются дети.
Сколько преступлений на сексуальной почве в Амстердаме? На порядок меньше, чем, например, в Питере. Кстати, есть различия между тем, как можно гулять в Санкт-Петербурге и в Москве. В законодательном собрании Питера есть такой себе депутат Виталий Милонов с рыжей бородой. Так вот, он придумал специальный кодекс – как следует одеваться. Нельзя слишком вызывающие шорты, нельзя обтягивающие вещи. Они очень стараются навязать то, как должна выглядеть христианская девушка – длинная юбка и все такое. Дай им волю – они и волосы закроют, и в итоге получится православный шариат. Это то, чего они хотят. Любой орган, командующий, что и как делать – это огромный вредитель.
Обычно в таких случаях говорят: ну а как же, ведь дети это все увидят. Ну а что, в Африке сильно травмированные дети, которые каждый день видят голых людей? Или в Швеции, в Германии? У стен шведского парламента постоянно загорают голые люди – ну и что? Кто-то из-за этого вскрывает себе вены?
Все глупости, запреты и законы нужно сжечь – и написать с чистого листа. У вас, к примеру, 19 тыс. налоговых кодов, из которых используется от силы полторы тысячи. Завтра, кстати, ваш Геннадий Балашов будет сжигать Налоговый кодекс, но никто смотреть не придет, потому что никому Балашов не нравится как личность. А я приду – мне интересно глянуть, как горит книга, которая не дала мне нормально работать в вашей стране. Такое впечатление, что все украинские законы созданы для того, чтобы их нарушать и платить взятки.
У детей травма из-за того, что общество и родители с самого детства навязывают мнение, будто тело – это постыдно, и говорить о нем стыдно, и смотреть на него тоже. А потом при взрослении из-за этого страшный когнитивный диссонанс. Если сразу не говорить, что это стыдно, то и травме неоткуда взяться. Пора прощаться со Средневековьем.
Первый и самый понятный признак толерантного общества – это когда спокойно проходит гей-парад. В Грузии вот недавно попробовали – и навстречу вышли полторы тысячи агрессивных священников, готовых всех убить.
В Киеве долго собирались, настолько тайно организовывали, что я даже не успел приехать. Но в следующий раз обязательно буду – это просто отличный сигнал того, что общество готово признать: человек может быть другим. Это шаг к нормальной жизни. Если общество сначала указывает, как ты думаешь и ходишь, то в итоге оно начнет указывать и сколько тратить, куда ходить и тому подобное. Именно это сейчас происходит у меня на родине – скрепно-духовно-чекисткое меньшинство диктует свои понятия, о том, как существовать. Это гнилой «совок» 70-х с церковно-приходскими завихрениями. Если там будет гей-парад, то его точно побьют.
А самое неприятное, что после Евромайдана, когда вся страна выступила за евроценности – открытость, дружелюбие – теперь те же ребята из того же Правого сектора набросились на этих же геев. Все это придется долго решать объяснениями, просвещением и образованием.
Кстати о России. В 2010-м году прокатное удостоверение в РФ получил фильм «Злоебучка» – загуглите, я не вру. Так что у нас с одной стороны скрепы и Милонов, а с другой – «Злоебучка» в прокате.
Фото – Василий Чуриков, Fedoriv Hub.
