22 березня 2016

«Принт – это возможность создания уникального»: украинцы о печати в искусстве и дизайне

С первого оттиска ручная печать прочно заняла свою нишу в мире искусства. Тысячи художников и дизайнеров с мировыми именами любят и ценят ручную печать за уникальность и красоту. 9 и 10 апреля в Izone creative community состоится первый в Киеве фестиваль современной печатной графики – «1/100». В преддверии этого события кураторы события проводят для Platfor.ma серию диалогов о роли печати в современной культуре. Вот вторая серия – разговор дизайнеров-шелкографов из «Копии#0» с графическим дизайнером и сооснователем бренда «Хапай» Андреем Бармалеем.

 

Фотографія: www.facebook.com/hapajkiev

   

– Принтом сейчас занимается немало людей, но среди зрителей не так много тех, кто отличит офорт от линогравюры или слышал про литографию. Ручная печать воспринимается как архаизм, что-то времен Дюрера и Рембранта, а на деле ведь все не так и она выходит далеко за рамки классического искусства. С чего у тебя началась любовь к линогравюре и как именно ты понял, что тебе нужна она?

 

– У меня все началось с того, что я очень хотел сделать игральные карты. Это была моя давняя мечта и пару раз я даже пробовал их рисовать. А когда задумался о производстве, то понял, что просто напечатать на принтере и, к примеру, заламинировать – это не мой вариант. Чтобы напечатать всё круто, качественно, нужен очень большой тираж. Тогда я решил взять и самостоятельно все напечатать – так получается и дешевле, и можно контролировать процесс. А линогравюра как техника берет на себя большой кусок работы – ведь ты можешь нарисовать не очень, а техника это скроет. Настоящее волшебство. 

Андрей Бармалей

 

– И как вообще происходил процесс?

 

– Сейчас все в основном печатают со старого советского линолеума. Но я вырезал не его и даже не немецкий художественный линолеум, который у нас продается – он оказался очень плох для этого. В целях экономии я искал иные варианты. Поэтому начал пробовать различные материалы. Изрезал кучу всего, что было в доме и обнаружил, что лучше всего получается на капроновой крышке для банок.

Материал очень податлив для штихеля и достаточно прочен. Потом я долго ходил по разным производствам, приставал ко всем в поисках листового капрона. В итоге мне дали лист пластика, который был чуть жестче, чем идеал, но все же подошел. Около года ушло на то чтобы сделать клише для всей колоды в три цвета. Так я и научился линогравюре. Напечатать все это дело планировал на леттерпресс станке.

 

– В университете же говорят про печатные техники. Всем выдают 20 сантиметров старого линолиума – и режь себе Ивасика Телесика.

 

– В институте у меня тоже был предмет «Печатные техники», в рамках которого мы изучали линогравюру. Но тогда я её не сдал, поставили 2 бала и даже для пересдачи я её так и не освоил. Только после института увлекся высокой печатью и леттерпрессом в частности. Вторым этапом этой истории стал заказ станка и, собственно, печать карт.

 

Примерно в это же время мы с моим другом Юрой Русовским задумали сделать леттерпресс-мастерскую. В итоге станок заказали, а карты не напечатали – так и лежат в вырезанном состоянии.

 

– Я знаю, на этом твои отношения с линогравюрой не закончились. Проект «Хапай!» изначально печатался «вручную». Как вообще вы в это вляпались?

 

– Мы с Юрой мечтали сделать футболки, пытались их рисовать с первого курса, но как­то не хватало сил довести это до конца. Всё упиралось в деньги и качество. И вот после первых проб на леттерпресс-станке пришла в голову мысль: почему бы не печатать на ткани, используя высокую печать? Станок, конечно, для этого дела был очень мал, но главное, что мы уяснили себе – это возможно. В течение года мы пробовали различные краски, материалы, дорабатывали технологический процесс. Первая коллекция состояла из четырех принтов по 33 оттиска.

 

 

Сразу решили, что этот проект у нас не будет коммерческим. Все вырученные средства мы вкладывали в презентации, ну и, конечно же, производство новых вещей.

 

– Ты использовал линогравюру и ее стилистику также и в коммерческой работе. Знаю других художников и дизайнеров, которые вворачивают в свои коммерческие заказы ручную печать. Но это происходит редко.

 

– Да, это был фирменный стиль для ирландского паба Blacksmith. Лого и принт для футболки – это иллюстрации под гравюру. А вот этикетка для авторского пива – это была реальная гравюра.

 

При использовании ручной печати слишком много времени уходит на производство иллюстрации – и это стоит учитывать в коммерческих работах. Мне удалось договориться, что я потрачу в два раза больше времени на эту работу, но сделаю гравюру. Заказчик, конечно, не увидел особой разницы, но во всяком случае я остался доволен.

 

– То есть, по твоему мнению, ручная печать не особенно применима в коммерческом дизайне? Для тебя это все же нишевая вещь для ценителей и фанатов, а не бизнес?

 

– Нельзя однозначно так сказать, всё зависит от случая. Есть масса других примеров. Какому­то заказчику важнее сроки и бюджет, а кому нужна именно настоящая гравюра. Последние, конечно, попадаются явно редко, поэтому гравюра не самая коммерчески успешная техника, но чертовски приятная. Но если ты этим горишь и всё круто делаешь, то заказчик сам к тебе придет. Кроме того, можно попробовать стать художником-графиком и продавать свои работы.

 

– Мне кажется, что у нас пока неподготовленный зритель, но это можно изменить. В Европе принт занимает достойное место как среди искусства, так и в коммерческом рекламном мире. Например, работа Исидро Феррера для дизайна бутылок воды, где монотипия вполне гармонично вписалась в современный дизайн.

 

– Согласен, в украинских реалиях все хуже, чем за границей. Есть люди, успешно зарабатывающие исключительно иллюстрациями, выполненными в техниках ручной печати. Более сознательное и близкое к творчеству поколение уже растет, постепенно обретает силу и деньги, начинает открывать свои дела, вести бизнес. И вот уже может позволить себе покупать и заказывать, например, такого рода графику.

 

По моим ощущениям, многие «печатники» любят своё дело, но вообще не верят в него, зарабатывают чем-­то другим, занимаются печатью как проектом выходного дня. На самом деле, я уверен, что на этом точно можно зарабатывать. Если говорить про летерпресс, то, имея хороший станок, можно делать рекламную продукцию, за которую хотят и могут платить нормальные деньги. Я знаю ребят из Питера, которые ради одного проекта специально заказывали 60 клише, чтоб отпечатать именные пригласительные по одной штучке. Эксклюзивные вещи очень ценятся – и клиенты готовы заказывать такую работу и платить за нее деньги. И в Украине тоже.

 

По сути, печать – это возможность создания уникальных и неповторимых штук. У нас эта ниша свободна, просто нужно с умом подойти к делу и заказать хорошее оборудование.

 

– А что ты думаешь об инициативе провести в Киеве принт-фестиваль?

 

– Это очень круто! Судя по количеству новых студий ручной печати и постов в ленте Facebook на эту тему, сейчас многие интересуются ручной печатью. Жаль, что такого бума не было, когда я начинал этим увлекаться.

 

Мы подумываем притащить свой станок, чтоб каждый желающий увидел своими глазами, что это за зверь и как он работает. Ну и, конечно же, попробовал что­нибудь отпечатать.