Режиссер «Русского дятла»: «Это кино о призраках СССР и том, как они влияют на Украину»
В прошлом году американский театральный продюсер и драматург Чед Грасиа снял свой первый документальный фильм «Русский дятел». История о том, как эксцентричный украинский художник Федор Александрович расследует причины аварии и развивает конспирологическую теорию о ее преднамеренности получила награду престижного фестиваля в Сандэнсе как лучший зарубежный документальный фильм. На этой неделе лента выходит в украинский прокат. Platfor.ma пообщалась с Чедом Грасиа о том, что главное в этом фильме – интерес людей к вопросу катастрофы, а не ответ на него.
– Вы американский театральный продюсер и драматург, который снял документальный фильм о Чернобыле. Как у вас возникла идея создать этот проект?
– У меня не было мысли делать фильм о Чернобыле. Когда-то я работал в Киеве над спектаклем про Анну Каренину. И в спектакле у нас был художник Федор Александрович. Во время работы он мне много раз говорил: «Чед, я нашего российского дятла!» Сначала я думал, что мы пойдем в зоопарк, чтобы я увидел какую-то дурацкую птицу, но все оказалось совсем не так. Через пару недель я прогуглил, что же это такое – просто чтобы он от меня отстал. Я понял, что это был сигнал советского радара, который издает специфический стук. Было много теорий, что же это за звук – может это психотропное оружие, чтобы зомбировать всех американцев. Я подумал: «Отлично, сделаю пятиминутный фильм об этих теориях, чтобы развенчать их». Таков был план. Но также с самого начала я думал, что будет интересно поснимать Федора. Честно говоря, я не был настолько же заинтересован в радаре. Федор говорил, что хотел бы снять фильм о русском дятле. А я сказал, что хочу снять фильм о нем, ищущем русского дятла.
Наш фильм не о Чернобыле или радаре, наш фильм о разуме, душе одного украинского человека, который находится в пути, чтобы понять катастрофу. Федор одержим этой историей, потому что когда ему было четыре года, он сам был облучен. Он верит, что это разрушило его жизнь и хочет найти виновника.
Постепенно фильм из пятиминутного становился все длиннее и все более странным. В итоге Федор находит несколько секретов, связанных с радаром и Чернобыльской катастрофой. Потом кто-то из спецслужб приходит к нему и говорит: «Прекратите ваше расследование. Вы и ваша семья в опасности». После этого он пытался уничтожить фильм и уехать. Я очень боялся, потому что думал, что ничего не выйдет. Дело в том, что Федор стал главным героем фильма. Он начал просто персонажем, а закончил как главный герой. По сути, это фильм о привидениях Советского союза. Почему они до сих пор живы в Украине и как влияют на украинское общество. Федор одержим ими и пытается их убить. Моя задача – сделать фильм из этого пути.
– Вы по специальности театральный продюсер. Вы дебютировали в документалистике, где нет четкого сценария, как в театре. Как вы с этим справлялись? И применяли ли предыдущий опыт в своем новом проекте?
– Было несложно. Настоящая жизнь даже интереснее, чем фантастика. Я слышал такую мысль: «В художественных фильмах режиссер – бог. А в документальных бог – режиссер». Я подумал, что да, это так. Во-первых, довольно рискованно делать документальный фильм. Возможно, у вас никогда не будет конца фильма. Вы можете провести десять лет, гоняясь за ним, и в любом случае в итоге никуда и не прийти. Мне повезло, что у нашей истории есть конец.
Как режиссер вы всегда думаете, каким будет финал фильма. Даже если вы не можете изменить реальность, вы можете быть осведомленным и слушать очень внимательно подсказки о том, где он может быть. Я всегда писал сценарий. Изначально он был на пять минут. Речь шла о том, что люди думали, будто это оружие, которое контролирует умы, но вообще-то это обычный радар. Это был первый вариант моего финала. Но позже он изменился.
Я постоянно думал, какой может быть история. У нас были сотни часов материала, а оставили мы только 80 минут. Режиссер в этом смысле действительно почти бог, потому что он может показать все так, как хочет. У меня был материал, чтобы выставить Федора слабым и сильным, сумасшедшим и гением. Как и у каждого человека есть разные стороны. Я выбрал объективную картину – показать Федора таким, какой он есть. И публика должна сама выбрать для себя то, каким он будет.
Один из нашей команды говорит: «Половина моих друзей думает, что Федор идиот. А половина – что гений». Я хочу, чтобы зритель думал об этом в течение фильма. В самом начале Федор читает рассказ Достоевского «Сон смешного человека». Я бы хотел, чтобы люди обратили на это внимание и подумали, что перед ними – сон глупого или умного человека. Guardian написали, что «Федор – Дон Кихот или Эдвард Сноуден» в одном человеке. Мне нравится то, что каждый должен решить это для себя.
– Вы говорили, что ответ на вопрос, который задает себе Федор, не так уж важен. Что вы думали на этот счет? И почему все-таки ответ не важен?
– Это просто не первоочередная цель. Вот для Федора это действительно очень важно. Если мы хотим понять его, нам нужно понять, почему это так. Это фундаментальная проблема. Но мы не узнаем ответ, пока не посмотрим архивы в Москве. А нам это пока не разрешили, сославшись на то, что они радиоактивны.
Федор говорит на этот счет следующее: «Любую теорию можно назвать конспирологической, пока она не представлена в суде». Любая теория про Чернобыль является таковой, потому что архивы, связанные с катастрофой, закрыты. Куда бы я ни шел, у каждого есть своя теория. Кто-то говорит, что это ЦРУ, кто-то, что землетрясение. Для меня это самое интересное, потому что мы никогда не узнаем точно, что случилось. Но мы можем понять, почему в Украине возникает столько теорий. Я думаю, потому что Советский союз терроризировал людей, что никто не верит в правду и правительство – они долго врали. Это сигнал слабости общества.
– Как вы объясняете довольно сдержанное отношение в России к фильму?
– Мы показывали «Русского дятла» в Москве и Санкт-Петербурге. Так вот во втором городе были самые позитивные отзывы. Люди аплодировали, плакали и благодарили за напоминание, насколько важно задавать сумасшедшие вопросы о расширении прав и возможностей людей. Мы должны продолжать поддерживать Дон Кихотов и Эдваров Сноуденов. И мы никогда не знаем, кем окажется этот человек.
