Когда я рассказывала об этой идее своим друзьям, они мигом делились на две группы. Первая половина – преимущественно девушки, удивлялись: «Ого, ничего себе». Вторая, обычно мужчины, недоумевали: «А что тут особенного?». Дело в том, что социальное давление заставляет женщин постоянно смотреть на себя, оценивать, сравнивать, искать недостатки. От мужчин подобного никто не ждет, а контролировать свое щетинистое лицо ежечасно совсем не нужно, вот и связь с зеркалом не так очевидна. Кстати, знак Венеры, вот эта штука со стрелочкой штука – ничто иное как символ зеркала.

На мысли об эксперименте отчасти повлияли социальные сети. В особенности чувство тотального раздражения из-за моего участия в интернет-культуре лжеулыбок. Вы точно знаете такие случаи: лично знакомы с человеком, в курсе его проблем, часто их обсуждаете, и в целом очень вовлечены в процесс. А тут вдруг фотография в Инстаграме с улыбками, эмодзи, подписями «прекрасное утро», хештегами и вот этой всей социальной мишурой.

Селфи и зеркало – составляющие одного процесса. Как-то раз я наткнулась на фейковую новость о том, что психологи определили новое отклонение «селфитис» – «обсессивно-компульсивное желание фотографировать самого себя и размещать эти снимки в социальных сетях». И, хотя статья была шуточная, само название мне понравилось.

Ведь за каждым селфи – от 5 до 40 неудачных фотографий и несколько минут потраченного времени. Это если вы участник. Подозреваю, каждый помнит, как неловко смотреть со стороны, когда кто-то делает селфи. Где-то такое же чувство я испытываю, когда захожу в общественный туалет, а там кто-то не закрылся: невероятно неловко и хочется провалиться под землю. Вот так и селфи. Кажется, что нужно срочно отвернуться и сделать вид, что ничего не было и говорить как ни в чем не бывало.

В общем, так:

Цель эксперимента – не оценивать себя посредством зеркала или объектива фронтальной камеры.

Условия – Не смотреть на себя в зеркало и любые отражающие поверхности, никаких селфи.

Длительность – четыре недели.

Объект исследования – я.

Нарушение правил – было пару раз, в особенности, когда нужно было купить зимнюю куртку, а продавщица отказывалась понимать, почему я не могу оценить, как вещь на мне сидит.

История моих попыток интегрироваться в украинское общество насчитывает уже второй десяток лет. В ход шли все способы: от вышиванки с венками до отрицания любых связей с восточной культурой. Фэшн-патриотизм закончился после первого вопроса от скинхеда, а вот отрицание продолжалось еще долго.

Если на улице шел дождь, то я предпочитала мокнуть, чем покрыть свою голову шарфом. Боялась, что на меня посмотрят как на тех, «других». Впрочем, так смотрели абсолютно всегда, и, что бы я ни делала, от меня ничего не зависело. Но я лишний раз остерегалась это подчеркивать.

Мой опыт подсказывает, что люди отмечают «экзотичность», считая это скорее комплиментом, чем желанием обидеть. Конечно, встречи с правыми и «приветствия солнца» в моем присутствии тоже были, но не стану называть это правилом. Лишь отмечу, что агрессивные элементы есть во всех обществах и вопрос только в их численности.

Итак, это было в трамвае недалеко от Татарки. В транспорт зашла девушка в хиджабе с ребенком. Я почувствовала, что меня что-то кольнуло и стало ее жалко. Захотелось узнать у девушек, каково это – носить хиджаб в культуре, которая имеет очень слабое представление об исламе. В тот момент мне пришла в голову мысль, что особое испытание, наверное, переживают женщины в хиджабе с восточной внешностью. Но вот где такую найти? А потом я посмотрела на свое отражение в окне – и ответ как-то пришел сам собой.

Так я решила неделю походить в хиджабе с двумя целями: взглянуть нетерпимости в лицо и принять свое восточное прошлое.

Надевая хиджаб, я напевала духоподъемный и боевитый саундтрек к «Рокки»: Survivor – «Eye Of The Tiger». Для меня это был выход на поле боя, и я была готова получить удар.

Всю неделю эксперимента я вела дневник, где детально описывала то, что со мной происходило и то, что чувствовала при этом. Когда села писать этот текст и взглянула на записи, то вдруг осознала, что они больше напоминают этапы принятия неизбежного Элизабет Кюблер-Росс, а если точнее, принятие неизбежного умирания стереотипа у меня в голове.