29 жовтня 2014

Фотограф Петр Шеломовский: «На блокпостах кто-то хочет расстрелять, а кто-то говорит: ‘Спасибо, за гражданскую позицию’»

Фотожурналист Петр Шеломовский работает в Украине с начала событий Майдана. За последние полгода его снимки с главной площади Киева, репортажи из зоны АТО и шокирующие кадры с места падения малазийского Боинга-777 побывали на страницах многих изданий. Для Platfor.ma Петр рассказывает о том, как попал в профессию, об особенностях работы в горячих точках и о кинотеатре в Красноармейске.

 

 

Я родился в России, живу в Праге, работаю в Украине. Фотожурналистом стал не так давно. Все началось с кардинального желания бросить все и найти занятие по душе. Сначала был мотоцикл, а потом фотография. Так с камерой доехал до Стамбула в разгар уличных протестов. Сделал несколько снимков, познакомился с журналисткой из Франции, она предложила вместе работать. Появились задания.

 

А потом в Украине случился Майдан.  Я приехал по собственному желанию, интуитивно понимал – что-то происходит, и я должен там быть. Знакомства, работа и задания появились по ходу.  Какое у меня было впечатление от происходящего? Просто отчетливо понимал, что есть люди (с обеих сторон), а есть правительство. Майдан запомнился бесценным приобретенным опытом, новыми друзьями и желанием продолжить рассказывать об этих событиях, но уже на юго-востоке страны. 

 

Фото заняло второе место в категории Spot News на конкурсе  Czech Press Photo Contest

Фотографія: Radio Free Europe Radio Liberty

О первой поездке в Донецк

Я приехал на следующий день после захвата здания ОГА. Бросил вещи и сразу пошел снимать. Буквально за первый час работы меня арестовали. Решили, что я Илья Азар (бывший спец.корреспондент издания Lenta.ru – Platfor.ma). Его активно разыскивали так называемые «антимайдановские» паблики в социальных сетях, а наши с ним особые приметы совпадают – оба лысые и высокие. Тогда не самые приятные полдня жизни пришлось объяснять, кто я и что там делаю. Интересно, что спустя 3 месяца мы снова встретились с человеком, который меня задерживал, но уже в Горловке. К счастью, в этот раз у него было фото моей пресс-карты. Обменялись на всякий случай телефонами.

 

О том, как готовиться к работе

Готовиться можно лишь к тому, к чему можно подготовиться. На практике: приезжаешь – смотришь – понимаешь, что там за история, действуешь по ситуации. В большинстве случаев я работаю как независимый журналист, и лишь изредка выполняю задания редакций. В каком-то плане так легче, можно самостоятельно планировать маршрут, выбирать, где остановится. Конечно, ехать одному – глупо, сложно и более опасно. Зачастую собирается команда журналистов из разных изданий и все едут в определенный населенный пункт. Так спокойнее. Последний раз в Красноармейске, за неимением хорошего материала, даже было время заглянуть в кинотеатр. Там он очень странный – нужно заранее заказать фильм, и собрать необходимое количество людей. Вкусы нашего коллектива не совпали, и кино не было.

 

С собой у меня всегда фотоаппарат, три объектива, фонарик и ноутбук с жестким диском. Когда возвращаюсь домой, делаю полный бэкап всех материалов, и думаю, как бы модернизировать свою практику хранения фото. Ноутбук нужен еще и для обработки снимков: обрабатываю их все. Хотя мнения коллег тут расходятся, и кто-то говорит, что можно сразу делать требуемое качество. Но выставить нужный свет или сделать грим – это не тот формат работы, здесь просто не успеваешь. Как долго я сижу над каждым снимком, зависит от того, насколько я люблю это фото. Из одной поездки привожу порядка 350 кадров. В итоге из них публикуется 25. Пропорция 1 к 10 где-то, если очень стараешься и знаешь, какой кадр нужен – можно сделать больше снимков.

 

О роли фотожурналиста

Часто может показаться, что задача фотографа – наснимать красивых кадров. На самом деле, помимо фото, важны еще два фактора: подписи к фото и контекст. Я все свои работы подписываю самостоятельно, ничего не додумывая и отчетливо понимая, что врать нельзя. Особое значение также имеет последовательность снимков в истории. Это как последовательность предложений в письменном материале – акценты и финальное предложение могут менять смысл.

 

В Луганске, например, снимал, как восстанавливается город. В крайней поездке в Горловку – не знал, что нас ожидает.

В основу хорошей фото-истории ложится принцип контрастов – а сюрреализма вокруг хватает: вот свадьба и веселье, люди в буквальном смысле разбрасывают купюры, а через дорогу – распродают последнее, чтобы выжить и прокормиться.

 

А бывает, думаешь, что у всех историй две стороны, а оказывается, что у каждой из этих сторон еще куча своих маленьких историй.

 

Есть такой хороший жанр фото-документалистики, когда события показаны глазами конкретного героя. Но для меня не так интересен герой и его опыт, как то, что происходит вокруг него. Наверное, можно сказать, что я герой своих историй, и читатели видят происходящее моими глазами. Меня слишком часто отвлекают ситуации и окружение, чтобы сфокусироваться на жизни одного персонажа.

  • Фотографія: Петр Шеломовский
  • Фотографія: Петр Шеломовский
  • Фотографія: Петр Шеломовский
  • Фотографія: Петр Шеломовский
  • Фотографія: Петр Шеломовский
  • Фотографія: Петр Шеломовский
  • Фотографія: Петр Шеломовский

 

О работе на войне

Если говорить категориями хорошо/плохо, война – это плохо, и в ней все антигерои. Но в жизни все гораздо сложнее, и у каждой из сторон герои свои, можно о каждом из них сделать свой рассказ. Для меня же они ничем не отличаются. Они просто люди.  Я со всеми общаюсь как с людьми. Иногда случайно встречаю одни и те же лица в разных местах, и думаешь только: сколько же всего произошло с последней встречи. 

 

В какой-то момент я осознал, что люди с обеих сторон тоже не всегда осознают, и не могут отличить друг друга. Тогда пришла идея в своих работах и в заметках, которые изредка пишу, не давать аудитории понять, о ком идет речь. Вот просто есть кадр, момент жизни и те, кто в этот момент жизни попали в объектив: солдат и его эмоции. Кто он? За кого? Почему? Как свидетельствуют комментарии под фото – люди не могут этого определить, каждый решает исходя из собственных предубеждений.  Наверное, это не моя работа говорить, где черное, а где белое. Кадр цветной – решайте сами, нравится или нет.

Потом на очередном блокпосте кто-то хочет расстрелять, а кто-то говорит: «Спасибо, за вашу гражданскую позицию».

 

 

О страхе

Самое страшное, что человек ко всему может привыкнуть. В свое время я увлекался альпинизмом, у нас было занятие на леднике, без страховки. В какой-то момент я начал соскальзывать, и понимал, что лечу в глубокую трещину. Вокруг меня бегал инструктор и кричал: «Держаться!». Когда выбрался, мысли были только о том, что могло произойти непоправимое.

 

Сейчас, наверное, стал старше просто. Страх не преследует все время. У меня достаточно развито чувство опасности. Крутой кадр – это крутой кадр, но жизнь дороже. В конце концов, как говорится, ты не можешь заснять войну, а лишь ее последствия. Вот когда рядом взрывается мина – это страшно. Но когда ложишься спать и думаешь о прожитом дне – тогда другое чувство.