26 жовтня 2017

Балет в один конец: Сергей Полунин о жертвенности, актерстве и минусах танцев

Сергей Полунин родился в Украине, рано уехал учиться за рубеж и стал самым молодым в истории премьером Королевского балета Великобритании. Сегодня ему 27 и без преувеличения он — суперзвезда мирового танца. Его сравнивают с Рудольфом Нуриевым, Михаилом Барышниковом и награждают эпитетом «Джеймс Дин балетного мира». В октябре уроженец Херсона вернулся на родину лично представить историю своего восхождения, снятую Стивеном Кантором. Журналист Platfor.ma Александр Михедов побывал на допремьерном показе и встретился с Сергеем Полуниным, чтобы поговорить о кино, любви и одиночестве.

 

Фотография: © British Broadcasting Corporation and Polunin Ltd.2016

– В мае этого года в одном из интервью вы сказали, что согласились на съемки в «Танцовщике, потому что «хотели бросить танец» и «больше не ощущаете себя танцовщиком». Вы действительно покидаете балет или то была минута слабости?

 

– Нет, не минута слабости. Скорее ощущение того, что я не развиваюсь. У меня была блокада, что я только танцовщик и меня воспринимают только так, то есть ничего другого я сделать не могу. Этим документальным фильмом я хотел доказать, что могу больше. Я могу быть актером.

 

Когда я встретил Дэвида Лашапеля, он показал мне, что такое артист. Артист может быть свободным. Ощущение, что ты артист, а не только танцовщик или актер, дает тебе широкий диапазон выбора. Мне это дало ощущение свободы и возможность делать все, что я захочу.

 

 

– Вы разочаровались в балете как в индустрии или просто устали постоянно танцевать?

 

– В индустрии. Она не развилась со временем. Сформировавшись однажды, она не изменилась, никуда не сдвинулась. Когда-то киноиндустрия была такой же как балет – компания работала с актерами и фактически владела ими. Потом появились агенты и возможность выбирать. В театре так же. Весь коллектив под одним человеком — директором, который решает его судьбу. И если у тебя что-то не получается с ним, то приходится менять страну. Но это сложно, ведь все взаимосвязано, все друг друга знают, и ключевых театров мало. Поэтому у танцовщика мало места.

 

Когда я ушел из Королевского балета, мне была закрыта дорога во все театры, да и до сих пор ко мне есть недоверие. Сейчас это налаживается. Мне повезло, что я встретил Игоря Зеленского (российский артист балета и худрук нескольких театров. – Platfor.ma). Это моя подушка безопасности, человек, который ни от кого не зависит. Он — мой друг, наставник, и это дает мне, танцовщику, некую защиту и возможность не зависеть от массы.

 

– «Танцовщик» — очень грустный фильм о жертвах: вашей семьи и лично ваших. Стоили ли эти жертвы балетного успеха Сергея Полунина?

 

– Мне всегда хочется думать, что это делается для чего-то. Мною постоянно движет мысль, что можно сделать что-то для других. Если я бы мог выбирать, не знаю, как бы я поступил. Но зная, что есть возможность изменить жизнь других, думаю – это стоит того. И все это не зря.

 

– В фильме во время разговора по скайпу со своим товарищем вы говорите, что в перерывах между спектаклями просто сидите в своей квартире в одиночестве. Вы считаете себя одиноким человеком?

 

– Я точно знаю, что мне нужно одиночество, чтобы восстановиться. Оно нужно и для того, чтобы найти себя. Долгое время я проводил сам с собой, но все-таки важно собирать вокруг себя хороших людей, общаться. Потому что наедине с собой можно напридумывать себе все, что угодно, погрузиться не туда. Нужны хорошие люди вокруг.  

 

Фотография: © British Broadcasting Corporation and Polunin Ltd.2016

— Вы часто говорите о том, что любовь — суть жизни. Любовь публики у вас уже есть. Вам хватает этой любви или для такого чувственного человека, как вы, этого мало?

 

– Да, я считаю, любовь — это самое главное. Иметь любимого человека — самое главное и самое приятное.

 

– У вас такой человек есть?

 

– Да, есть. И это счастье, которое ничем не заменить.

 

– В свое время британская пресса прозвала вас «Джеймс Дином балетного мира», у вас есть тату с его портретом, вы танцевали его. А сыграть его вам хотелось бы?

 

– Джеймс Франко очень хорошо это сделал. Мне очень нравится этот фильм (речь о байопике 2001 года «Джеймс Дин». – Platfor.ma). Не думаю, что когда-то сыграю его.

 

Всю свою жизнь вы занимались балетом и, скажем, в баре могли сказать незнакомым людям: «Привет, я — Сергей, танцовщик». Что вы скажете сейчас?

 

– На самом деле, танцовщик я больше всего. Мне это нравится и сейчас. Заполняя иммиграционную карту, я пишу «танцовщик». Это вызывает меньше вопросов, у меня много уважения к этому делу.

 

Фотография: © British Broadcasting Corporation and Polunin Ltd.2016

– Вы снялись в «Белой вороне» (байопике Рэйфа Файнса о Рудольфе Нуриеве, который выйдет в 2018 году. – Platfor.ma). У вас нет обиды, что главная роль досталась не вам?

 

– «Танцовщик» был снят, потому что мне предложили главную роль в фильме о Нурееве. Габриэль Тана (продюсер «Танцовщика», – Platfor.ma) искала актера на эту роль и таким образом вышла на меня. В итоге это трансформировалось в наш документальный фильм. Но по поводу «Белой вороны» Рэйф Файнс посчитал, что будет правильнее выбрать другого актера. Странное ощущение – я не знаю, хотел бы я сыграть Нуриева. Я – начинающий актер, это большая ответственность, и это могло бы погубить роль. В итоге я сыграл Юрия Соловьева.

 

– Это премьер, который находился на гастролях с Нуриевым в Париже во время побега Рудольфа?

 

– Да, про него немногие знают и слышали. Он никуда не уехал и не сделал этого прыжка (речь о так называемом «прыжке в свободу» – кульбите, который совершил Нуриев в парижском аэропорту, убегая. – Platfor.ma). Он жил с Нуриевым в одном номере. На тот момент он превосходил его, у него была лучше техника, был такой же успех на гастролях. Но он не сделал этого прыжка, и жизнь его закончилась трагически.

 

Поэтому мне было интересно играть эту роль. Я думал, съемки займут два дня, а они растянулись на месяц. Его будет достаточно в фильме. Рэйфу Файнсу этот герой стал дорог, и он захотел, чтобы тот присутствовал везде. На данный момент это моя лучшая роль. В этом было что-то трогательное, ведь Соловьев действительно был хорошим человеком. К тому же съемки были очень красивые: на пленку, с разными стилями, старыми, новыми, с красивыми кадрами Парижа.

 

– Еще вы снялись в экранизации Агаты Кристи «Убийство в „Восточном экспрессе“» с такими суперзвездами, как Джонни Депп, Пенелопа Крус, Джуди Денч, Мишель Пфайфер. Вам было комфортно на съемочной площадке c ними?

 

– Если честно, я не знал, кто будет в фильме – знал только, что будет Джонни Депп. Имена остальных держали в секрете. В первый день была совместная сцена, я был окружен ключевыми героями. Это было необычное состояние, даже не страха, а такой озабоченности — знают ли они, что я не знаю, что делать?

 

– То есть неуверенность в кадре присутствовала?

 

– Да, этому сложно научить. Я изучал актеров, что они делают, куда смотрят. Мне нужно было быстро адаптироваться и научиться этому естественному поведению. Интуитивно я понимал, что делать, но не знал, например, при проходе камеры нужно ли трогать еду. Какие-то моменты, которые приходят с опытом. Но я быстро приобрел уверенность. Мне нужно было быстро вырасти до их уровня, чтобы не подвести.

 

Фотография: © British Broadcasting Corporation and Polunin Ltd.2016

– У вас есть заветная роль, еще не сыгранная вами?

 

– Возможно, позже. Это была бы драма о танцовщике, который танцует свой последний танец. Всегда подходит день, когда твое тело больше не может этого делать, а ты с четырех лет занимался этим. Но эта роль требует возраста.

 

– А свое кино вы хотели бы делать?

 

– Да, ради этого в том числе я создал Project Polunin. Команда становится все больше, мы строим планы в отношении развития балета. И одна из программ – создание фильмов, популяризирующих танец. Мне кажется, за ним будущее, и это интересно зрителю. Как индийское кино, как «Ла ла ленд», где танец дарит счастье. Такое кино ушло, но его можно вернуть.

 

– У вас очень много фотосессий. Фото – это статика. Комфортно ли вам, человеку танца, в роли фотомодели?


– Да, там я отдыхаю. Особенно если не заставляют танцевать.