11 квітня 2017

Харьков vs Бирмингем: в чем сходство и отличие двух мощных индустриальных городов

Международный волонтер Виктория Гривина родом из Харькова. Недавно она побывала в родном городе сразу после его британского аналога – большого и индустриального Бирмингема. Для Platfor.ma она ищет сходство между этими населенными пунктами и подсказки о том, как Харькову стать лучше.

 

Фотографія: depositphotos.com

Удивительно, но многие британцы считают Бирмингем настолько неэстетичным городом, что сравнивали бы его разве что с землёй. Нечто подобное я часто слышу и от утомлённых жизнью харьковчан. Поэтому поездка в Харьков через два дня после Бирмингема, тоже второго по величине города страны с минимальным количеством рек и максимальной широтой проспектов, породила определённые параллели.

 

 

Параллель первая. Промышленная

«Ось твій район без початку-кінця», как говорит живой классик харьковской поэзии. Действительно, когда мы с литовской коллегой ранним утром вышли за турникет автобусной станции в Бирмингеме, в глаза тут же бросилась сплошная стройка. Она тянулась до горизонта без начала и конца, а между строительными кранами и лесами топорщились огромные пустые здания бывших заводских цехов.

 

Правда, в отличие от Харькова, где цеха пока находятся преимущественно на стадии отмирания, здесь из них уже пытаются сделать некий стим-панковский художественный рай. Напрмер, наш хостел расположился в бывшем здании завода «Дизель», и эстетика ржавого железа здесь специально подчёркивалась на каждом углу: от диванов с обивой из коричневой кожи до чугунных кованых ступеней и высоких барных стульев, которые напоминали колёса автомобилей. В соседнем таком же бывшем корпусе разместили очень приличного вида джаз-клуб, дальше – кофейню, а за ней – художественные студии. Так местные под индустриальным фасадом создают очень стильный и брутальный дух будущего Бирмингема.

 

 

Что характерно, все бирмингемские новостройки и современный стрит-арт тоже делают из «линеек и батареек, из пружинок, и картинок и стекляшек» и всего остального, из чего, как считал Самуил Маршак, «сделаны наши мальчишки». На второй день мне даже начало казаться, что и стройки, и рабочие вполне могут быть такими же себе участниками современного перформанса.

 

Как здесь не вспомнить чудеса строительства в районе Харьковского тракторного завода (ХТЗ) и Госпрома. В свете Бирмингемского опыта, у Харькова могло бы быть крайне любопытное архитектурное будущее. Тем более, что и арт-фабрика, и вечеринки в заводских корпусах уже давно практикуются и у нас.

 

 

Параллель вторая. Литературная

«Когда б вы знали, из какого сора растут стихи...» На всё том же достопамятном ХТЗ есть (уничтоженный уже более чем наполовину) парк Маяковского, аллеи и «Зелёный гай». Вся эта вакханалия зелени создаёт сложную сеть тропинок, пересекающих район во всех направлениях. В таких местах хорошо думается и придумывается. А самое интересное, что по одной из этих тропок вдоль Изюмского шляха некогда бродил Григорий Сковорода.

 

Теперь возьмём Бирмингем. Самый нарочито неромантичный город Британии – это, оказывается, особое место для Толкиеновского «Властелина колец»! Да, Джон Рональд Руэл Толкиен вырос на задворках Бирмингема между заросшим парком (Тома Бомбадила) и болотом (прообразом всех Толкиеновских болот). В подростковом возрасте Джон переехал поближе к центру и поселился у родственников неподелёку от улицы, где стояли сразу две водонапорные башни. Или, как сказал бы переводчик, «две твердыни». Сейчас в одной из них расположился социальный центр при местной больнице, а вторая находится в середине платной парковки.

 

При этом достаточно отвернуть голову от башен, и начинается типичный район бетонных девятиэтажек. А-ля «what a very post-soviet view», как отмечает с отпавшей челюстью моя литовская коллега.

 

Невольно задумываешься: смог бы Толкиен создать все свои красоты, если бы жил на склонах новозеландских гор, где уже так попривыкли видеть съёмочную команду Питера Джексона.

 

 

Параллель третья. Ночная

Около года назад мы с друзьями совершили непоправимую ошибку и в пятницу вечером отправились бродить по центру Харькова в поисках свободного места для компании из 10 человек. Даже учитывая, что за предыдущий месяц в городе открылось штук пять новых баров, нам в итоге пришлось шагать за тридевять земель и довольствоваться круассанами в не очень приспособленном для этого месте.

 

В бетонных девятиэтажках или студенческих общежитиях не посидишь, так что житель индустриального города отчаянно алчет развлечений и забытья. Примерно с той же историей мы столкнулись в Бирмингеме, когда после волонтёрского тренинга 20 человек решили вместе поужинать. Поиски превратились в подобие поля битвы, где на каждой остановке отряд терял по два-три изголодавшихся бойца.

 

 

Но плюс Британии в целом и Бирмингема в частности заключается в том, что здесь вместо сетевых круасанных или гамбургерных есть сетевые бары, и в них можно поместиться всегда. И именно их не хватает Харькову. Когда мы зашли в такой бар и спросили официанта, не мог бы он нам помочь организовать столик на 15 человек, официант, не мигая, притащил откуда-то из подсобки новые столы и минут через двадцать перед каждым посетителем стояла тарелка и бокал. Как они это делают, понятия не имею, но быстроте, качеству и отсутствию музыки можно и должно учиться.

 

А в целом, после беленького псевдо-викторианского Кардиффа с непомерным засилием торговых аркад, Бирмингем повеял родным и близким весенним ветром с привкусом машинного масла. Потому что индустриальный город – это вовсе не приговор для культуры и нестыдных развлечений. А шанс на то, что все это будет не таким, как в других городах