20 листопада 2015

Большое дело в маленьких: из-за чего события должны быть не только в столице

В последние годы количество интересных событий в Киеве растет с колоссальной скоростью. При этом в регионах нестыдные мероприятия проходят значительно реже. Арт-менеджер Катерина Тейлор вспоминает о том, как происходила культурная жизнь в Луганске, Донецке и Лондоне, а также объясняет, почему идти в небольшие городки – это задача в том числе успешных столичных деятелей.

 

Фотографія: shutterstock.com

Я родилась и выросла в Луганске. Мое детство было культурно насыщено: музыкальная школа, филармония, неудачная попытка народных танцев, рисование, курсы кройки и шитья, драматический театр. Все это было. Сейчас я с улыбкой и ностальгией вспоминаю эти незатейливые занятия. Тогда в каждом, даже самом занюханном селе был свой маленький культурный кружок по вышиванию крестиком. Или церковь. В общем, хотя бы одно место, которое позволяет городку морально не разложиться. Поэтому конечно, культурные события там были и есть даже сейчас. Вопрос в том, какой они свежести и класса. И что они принесут – пользу или вред?

 

Как только я получила волю в 18 лет, я удрала. Удрала в Донецк, в котором был хотя бы МакДональдс. Тогда для меня это было показателем высокого уровня города и происходящих в нем событий. В Луганске МакДональдса не было.

 

Я не ошиблась – события в Донецке действительно происходили. Заработал первый современный кинотеатр с попкорном. Приезжали киевские звезды эстрады и театра. В общем, жизнь бурлила. И никто особо не задумывался над тем, что эти театрализованные выступления скорее напоминают заевшую музыкальную шкатулку, нежели культурный ренессанс.

 

Дальше был Киев, а потом и Лондон, а потом и Великобритания целиком, где, собственно, и случился катарсис. Я вдруг осознала, что в британских регионах никогда не бывает так сыро, как на Донбассе.

 

Однажды я приехала в Йоркширский скульптурный парк, который находится даже не в никому неизвестном городе Вейкфилде, а в его пригороде. Меня потрясло то, на каком высоком уровне там все сделано: и сам парк, и галереи, и библиотека, и парковка. С точки зрения организации, нет никакой разницы между тем, что вы видите в лучших музеях Лондона – и там. И конечно, им не хватает денег, в том числе от государства, и, разумеется, они жалуются на издержки. Но они не останавливаются и ищут пути. И надо отметить, что «искать пути», например, в Лондоне и в пригороде Вейкфилда – это очень разные вещи. И конечно, в маленьком, не развитом и не известном в туристическом плане городе очень сложно найти финансирование и профессионалов для того, чтобы воплощать проекты мирового уровня. Но.

 

В свое время Йоркширский скульптурный парк, который сегодня посещает полмиллиона человек в год, был открыт благодаря помощи Генри Мура, который лет 40 назад пожертвовал директору 1000 фунтов стерлингов на первую выставку своих же скульптур. И таким образом нанес Вейкфилд на культурную карту мира.

  • Фотографія: Скульптуры Жауме Пленса в Йоркширском парке.
  • Фотографія: Скульптуры Жауме Пленса в Йоркширском парке.
  • Фотографія: Генри Мур.

А творческий дуэт художников Элмгрин и Драгсет установили арт-объект Prada Marfa в 2005 году в техасской пустыне. А именно в 42 километрах от ближайшего города. Так он и стоит на трассе посреди абсолютного ничто – небольшой бутик Prada, в котором нет никого и ничего. Идея проекта в том, чтобы никогда его не реставрировать, и он со временем разрушился, чтобы увидеть структурные изменения и влияние среды. За последние 10 лет он существенно обезобразился – в том числе от рук вандалов. То есть проект достиг своей цели. Тем не менее, по сей день он привлекает внимание СМИ, художественное сообщество, и уж точно проезжающих мимо зевак.

 

Еще одна интересная идея – это проект Энтони Гормли «Другое место». Сто чугунных скульптур в человеческий рост, которые стоят на берегу моря у пляжа Кросби недалеко от Ливерпуля. «Другое место» превратило пляжи Кросби в место популярное, и привлекло тысячи туристов.

 

На западе децентрализация культуры – это популярная практика.  Более того, создавать что-то новое в перенасыщенной событиями культурной столице считается едва ли не моветоном. Многие сильные мира сего предпочитают поставить свое имя в такой точке, где оно не затеряется среди остальных. Как ни странно, зачастую именно эти приземленные амбиции и становятся началом развития региона.

 

Например, в США культуру и искусство государство особо не поддерживает. Весь сектор существует на частные деньги. Зайдите в Музей современного искусства в Нью-Йорке – практически каждая галерея ознаменована именем мецената или супружеской пары, которые любезно выделили на ремонт этой комнаты и пожизненное содержание коллекции свои личные средства. Понятно, что американская система налогообложения устроена так, что вам приятно помогать музеям. Но помимо материальной выгоды никто не отменял тщеславие.

 

На западе это вовремя поняли и не стали крутить снобским носом, мол, не возьмем ваши грязные деньги. А взяли. И теперь их музеи процветают. А государство уж потом как-то подстроилось.

 

Фотографія: Prada Marfa

 

То же самое происходит в их маленьких городах и чахлых штатах. Потому что в каждом, даже самом маленьком поселке, есть какой-то выдающийся или просто достойный человек, память которого стоит почтить маленьким музеем или библиотекой, названной в его честь. И появляются меценаты, которые сроду не были в этих городах и в глаза не видели этого хорошего человека. Но у них есть амбиции, не обязательно связанные с развитием именно этого региона, а просто с своим именем в истории – и поэтому они помогают.

 

Уже много лет я живу в Киеве – городе, перенасыщенном интересными событиями. Каждый день здесь происходит пять лекций, три концерта, открывается восемь выставок и проходит пару фестивалей. И это не потому, что мы такие молодцы. А потому что ленивы и упрямы. Потому что даже при осознании того, что кроме нас еще 100 человек сегодня в Киеве что-то сделают, откроют или проведут – мы все равно сделаем, откроем и проведем такое же, но свое. И плевать, что никто не придет. Главное, что мы молодцы. А между тем, за 25 км отсюда, в том же Гостомеле, не происходит ровным счетом ничего, что способно сделать нас лучше.

 

Мне кажется, что это должны начать делать не местные активисты, а те, кто уже занимаются таким в столице. То есть институции и специалисты, которые видели лучшие западные проекты и разбираются не только в культурной теории, но и в том, как воплощать проекты в сложных экономических условиях. Отдельные шаги в этом плане уже делаются. Столичный фестиваль социальных инициатив Ucrazyans проехался по стране, выставка нью-йоркского фотографа Саши Маслова пройдет не только в Киеве, но и в ряде других городов страны, а Goethe-Institut недавно и вовсе запустил проект по развитию культуры в регионах. Но нужно значительно больше.

 

Децентрализация культуры – это, разумеется, задача и государства, его культурная политика, понимание важности развития регионального туризма и влияния культуры на туристическую привлекательность места. Но не только. Это еще и задача культурных агентов и меценатов, которые интеллектуально, организационно, финансово – кто как, должны осознать важность регионального культурного развития, и принимать в нем участие. В том числе для того, чтобы показать региональным коллегам то, как это может быть, и вывести их на новый уровень. И чтобы в поселках были не только кружки по вышиванию крестиком.